Книга, которой пока нет названия (Часть 32)

Глава 76 Нужно ли говорить, что после нападения обезьяны все оставшиеся до вылета в Таиланд дни, я решила не высовывать нос за пределы своего поля. «Ничего страшного! Поскучаю немного! Но зато уже без неожиданностей и эксцессов!» - рассуждала я сама с собой. Но, в который раз мои измышления о покое оказались не верны… Приняв свои утренние лекарства и отслушав утреннюю молитву Валабы, я улеглась на кровать с имеющейся у меня в наличии книгой про чудесных индийских богов. Лениво перелистнув страницы про сказания о Кришне, где совершенный Бог с лёгкостью побеждал многочисленных демонов, я дошла до глав о Шиве – одном з трех индийских верховных Богов. Я не вспомню уже, сколько легенд, культов и вероисповеданий я старательно изучала в университете, сколько идолов и храмов встречала в своих многочисленных путешествиях! Но… - никогда и ничто не оставалось во мне чем-то большим, чем просто знанием. Совсем иначе складывалась моя история с Шивой: уже тогда, когда в свои первые дни по приезду с Индию я столкнулась со статуей этого Бога во Вриндаванском храме, что-то пошло не по стандартной схеме - Шива поселился где-то внутри меня. Я думала о нем очень часто в ситуациях, когда мне было грустно, или, наоборот - радостно. Мое воображение рисовало его огненный танец на фоне разрушающегося и изжившего себя мира, когда сгорают и стираются все материальные очертания того, чему суждено родиться заново. Сильный, красивый, черноглазый Бог повелевал стихиями, танцевал, провожая эпоху в ее последний путь. Для того, чтобы потом сесть в позу лотоса и с полузакрытыми глазами приветствовать новый мир, в котором он так и останется владыкой всего непонятного - призраков и духов, будет одновременно темнотой и светом, жизнью и смертью, созиданием и разрушением. Он будет оставаться непостижимым, абсолютным, но в то же время очень «человечным» Богом, любившим одну единственную женщину и находящим в каждом новом перевоплощении свою Богиню - могущественную, грозную и властную воительницу Кали, повелительницу материального мира богиню Дюргу или Парвати. Изложенные в моей книжке легенды о воплощениях жены Шивы были сложными и запутанными. Но понятным и непреложным был факт того, что Шива находил эту женщину в каждом новом перевоплощении и всегда любил ее очень понятной любовью - с нежностью, заботой, ревностью и страстью. Листая страницу за страницей, я все больше и больше погружалась в попытки понять и постичь этого Бога, но основное действо происходило совсем не в моем сознании! С каждой прочитанной строчкой, я чувствовала, как Шива становится моим Богом, медленно вытесняя из меня христианские догмы о греховности, страдании и покаянии. Чувство принятия нового Бога было настолько неожиданным и стремительным, что я, как человек совсем не религиозный, даже испугалась. «Совсем ты уже наверное теряешь разум на этом лечении!» - спешно заговорил мой внутренний собеседник, искренне не любивший никаких кардинальных изменений. - Может, и теряю! Но ведь хорошо почему-то становится от этого! - я улыбнулась нарисованному в книге изображению Шивы, но, прислушавшись к очень трезвым доводам собеседника, все же решила пока повременить с окончательной сменой своих религиозных убеждений. Закрыв книгу, я встала с кровати и несколько раз прогулявшись взад-вперёд по своей крошечной комнате, стала выдумывать дело, которое могло бы занять меня в пределах дома. «А не приготовить ли самой себе какой-нибудь еды?..» - мой собеседник выдвинул предложение, которое показалось мне весьма неплохим. Так уж вышло, что стряпня Акинчаны и Анурады всегда отталкивала меня своей однообразностью. Но лучше сказать не так: мне не нравился принцип приготовления еды! Дело в том, что гастрономическая традиция дома на горе призывала затушивать абсолютно все продукты до состояния однородной бесформенной массы так, что по внешнему еды было отнюдь не легко определить ее состав… Да что там! Определить состав было непросто также и по вкусу! «Баклажаны сегодня?» - спрашивала я иногда, практически не сомневаясь в правильности своего предположения. «Нет, матаджи, это был шпинат!» - отвечала Анурада, и я, в который раз грустно повисала над тарелкой массы бурого цвета, щедро сдобренную специями и ненавистной мне черной солью. Я это ела. Ела много дней о тех пор, пока шеф повар ресторана на Гоа не показал мне, что и за набором разрешенных в моей диете продуктов, тоже есть жизнь! Нормальная, привычная европейцу жизнь в виде тыквенного пирога, морковных котлет, овощного рагу, соте, блинчиков из кабачков – меню, создаваемое моим чудесным поваром, практически не содержало повторов, и искренне радовало разнообразием вкусов и комбинаций. «Я бы хотела… А что бы я хотела?!» - томно спрашивала я сама у себя, беспечно валяясь на кровати своей индийской комнаты без окон. Но, достаточно быстро сопоставив свои желания со своими возможностями, я остановилась на варианте жареной морковки, и, не ожидая совершенно никакой беды, вышла из своей комнаты. Застыв в пороге того, что мои домочадцы именовали кухней, я начала осматриваться по сторонам в поисках необходимых мне вещей: ножа, доски, тарелки, сковородки, самой морковки… Но, мой мирный созерцательный сплин был прерван, едва начавшись – спустя минуту после моего появления на кухне, там же появился и Валаба! Засев на пластиковом стульчике в нескольких шагах от меня, он молча наблюдал за моими действиями, и, для него, как для главы традиционного кришнаитского семейства, это было весьма странно! Потому, что в классическом индийском укладе дома на горе готовка еды была всегда исключительно женским делом. «Ну пусть сидит…» - подумала я сама про себя. «Мало ли, что у него на уме! И вообще – не мое это дело!» Простояв ещё несколько секунд без движения, и, рассматривая незамысловатый кухонный инвентарь, я решила всё-таки начать. Дело осложнялось тем, что все, что я сумела найти глазами, располагалось в очень нелогичном и хаотичном порядке... Так, например, холодильник, в котором, как я предполагала, лежат овощи, стоял в кухне около крошечного окошка, ложки и ножи находились в противоположном от холодильника углу, мойка - где-то посередине между столовыми приборами и холодильником, а вот сама плита вместе со сковородками и кастрюлями стояла почему-то в коридоре... На полу! «Ладно! Как-нибудь справлюсь!» - мысленно сказала я сама себе. Напевая себе под нос какую-то мелодию, я все еще ни о чем не подозревая, подошла к холодильнику, и, думаю, что даже не успела его открыть, а только-только протянула руку… - Эй! Что ты делаешь?! Что ты делаешь, Лена?? – Валаба, который до того дня был известен мне как очень уравновешенный и спокойный человек, закричал в тональности укушенной пчелой гимназистки. Вскочив с пластикового стула, он практически в прыжке преодолел расстояние кухни и призывно остановился между мной и холодильником. – Лена матаджи! Лена матаджи! – выкрикнув мое имя несколько раз, Валаба перешел на хинди и, не разделяя свою речь какими бы то ни было смысловыми паузами, продолжил очень возбужденно и воодушевленно сотрясать пространство плотным и очень недобрым криком. - О! - от неожиданности я практически потеряла дар речи. - Прабу… Я хотела взять морковь… Я видела, что она вроде бы здесь лежит? – я собирала в кучу какие-то слова, но при этом чувствовала, что от безостановочного ора Валабы у меня буквально подкашиваются ноги. «Я же не сделала! Ничего плохого я не сделала!» - звенело в моей голове. «Надо просто объяснить ему! Но почему же он так кричит??» - думала я под нескончаемые вопли, льющиеся на мою голову за преступление, которое я, как мне казалось, не совершала. - Нет! Тебе нельзя открывать холодильник! - Валаба нервно жестикулировал руками! - Потому, что холодильник - это чистое место! И все продукты там тоже чистые! Разве непонятно это тебе?! – на двадцатой фразе безостановочного крика, у Валабы наконец-то получилось донести до моего сведения смысл великого гнева, но от этого стало нисколько не легче: злость, посылаемая Валабой посредством слов и жестов руками, продолжала летать по кухне неконтролируемыми вихрями. Стоя перед Валабой и перед злосчастным индийским холодильником, я чувствовала, как внутри меня комком скапливается очень горькая и по-детски сильная обида. Ведь и в самом деле – я была абсолютно уверена в том, что не сделала ничего плохого! - Ну… У меня чистые руки! Чистые! – кое-как совладав с собой, я подняла вверх ладони. – Я помыла руки прежде, чем появиться на кухне, прабу! – я подбирала слова, и, как могла – очень угловато и неумело - защищалась от предъявленного мне обвинения. - Ты не понимаешь! Ты не хочешь ничего понимать! – несмотря на мои очень извиняющиеся реплики за проступок, который я, в общем-то не совершала, уничижающий тон Валабы не смягчался - он так и продолжал бросать в меня одну за другой колкие и односложные фразы: - Вся еда в холодильнике чистая! Перед тем, как положить туда продукты, мы предлагаем их Кришне! Другими словами – я кладу продукты на наш домашний алтарь, потом читаю молитву, и, только после этого, получив благословение Кришны, я складываю продукты в холодильник! Прикасаться к еде Кришны могут только преданные Кришне! А ты что?? Ты не захотела стать преданной! Поэтому и к чистой божественной еде ты тоже не можешь прикасаться! – продолжал кричать Валаба, глядя при этом на меня в упор так, как будто бы я только что попыталась осквернить его личную, самую священную святыню! «А вот оно что!!! Как и можно было догадаться – все дело в Кришне! А что бы еще могло бы так разозлить и взволновать праведных жителей священного города!» - выдохнула я сама про себя, и почему-то очень расстроилась. «Угораздило же меня попасть в самое логово кришнаитских нравоучений!» - я продолжала внутренний диалог, ощущая, как на смену изначальному огорчению приходит злость: ничем не прикрытая и очень оправданная, как мне казалось, злость. Но, как бы ни было – дом был не моим, не моими были и правила! И, увы, не мне было можно эти правила менять. Потому, я сдержала себя от злой гримасы, и, сглотнув остатки своей горькой обиды так и осталась стоять на одном месте - без движений и без слов, и, не понимая, что делать, просто ждала от Валабы хоть какого-нибудь развития ситуации. - Подожди два часа! Акинчана с Анурадой вернуться с базара и приготовят тебе то, что ты скажешь! – продолжая вызывающе стоять между мной и холодильником, Валаба был непреклонен в вопросе защиты божественного питания. Но, все же - что-то в его взгляде говорило о том, что его первичный гнев понемногу проходит, и, сменяется снисхождением в отношении необразованной белой женщины, которая попыталась попрать святыню отнюдь без злого умысла. - Хорошо, прабу! – улыбнувшись своему невольному обидчику, я чувствовала, как понемногу возвращаю утраченное всего минуту назад самообладание. - А что, если вы своими руками дадите мне овощи, а я их просто сама себе приготовлю?.. Очень хочется кушать, а к приходу Акинчаны мне будет уже поздно обедать из-за таблеток, - рассуждая о возможных сроках возвращения хозяек дома, я вдруг осознала, что полностью приняла правила игры и была бы готова на любое компромиссное решение Валабы. И, он, как мне показалось, почувствовав в моих интонациях смирение и принятие, тоже решил пойти на уступки. - Ладно, Лена матаджи, ладно! Скажи, что тебе дать - я дам! Но только обещай мне ничего не трогать своими руками!!! - Валаба смотрел на меня, не моргая. Так, как смотрят на маленьких провинившихся детей, пытаясь взять с них обещание не повторять какую-то шалость, или, может быть так, как смотрят святые отцы на заблудших грешников, пытаясь породить в них страх новых прегрешений. Как бы ни было, но я стояла под взглядом черных колких глаз Валабы я чувствовала себя как под прицелом, как перед Библией, на которой я собиралась вот-вот поклясться с своей былых пороках и будущей праведности. - Я не трону холодильник ни в коем случае! Обещаю! - я смотрела на прабу и понимала, что, соглашаясь допустить меня на кухню, он очень серьезно жертвует своими принципами. Но, по неестественно движущимся желвакам на скулах я догадывалась, что приносимая жертва давалась ему нелегко… Очень нелегко! - Хорошо, Лена матаджи! Я поверю твоему слову! – бросив на меня последний взгляд «глаза в глаза», Валаба резво нырнул в темное пространство под мойкой, и, достав из стоявшей там картонной коробки две маленьких морковки, положил их передо мной. - Вот тебе нож, ложка, масло для жарки… Что ещё нужно? - Ещё соль и специи, пожалуйста, - промямлила я, всем своим видом пытаясь соответствовать торжественности момента - допущения неверующей на территорию намоленной кухни. - Ага… Сейчас! - Валаба насыпал в плоскую металлическую тарелку чёрную соль, перец, кориандр… - Хватит тебе?! Банки со специями тебе трогать тоже запрещено! – во избежание моего возможного непонимания или непослушания, Валаба повторно проговорил запрет. - Я не знаю, прабу… Честное слово! - глядя на кучки специй на моей тарелке я искренне не могла понять, достаточно ли будет соли и захочется ли мне добавить в свою морковь чего-нибудь ещё из разрешённого: зиры, куркумы, или, может быть, зёрен горчицы. - Ох… - Валаба скривился от мысли о том, что попустительство с его стороны, возможно, ещё не закончено. – Послушай, Лена матаджи! Я сейчас буду занят - ко мне придёт человек, с которым я хочу обсудить сегодняшнюю лекцию про Кришну. Потому если тебе понадобиться что-нибудь ещё - попроси Раду. Она где-то в доме. Но ещё раз повторяю - не прикасайся сама ни к специям, ни к холодильнику, ни к каким другим продуктам! – кивнув головой в знак достижения нами согласия, Валаба поставил на каменную столешницу тарелку со специями, и, к моей большой радости покинул кухню. «Лучше бы ножи наточил в ущерб своим Кришна поучениям!» - оставшись наконец-то наедине с собой, я начала брюзжать себе под нос. В попытках выплеснуть из себя накопленный в ругани негатив, я, не сдерживая себя, высказалась и об индийском быте, и о мужчинах на кухне, и об ущербности религиозных ограничений... «И вообще, как выживать в этом доме – непонятно!» - умозаключила я, и, не обнаружив нигде разделочной доски, начала пилить тупым ножом завявшую морковь прямо на каменной столешнице. «К чему ни прикоснись – все сделано как для врагов! Как будто специально для того, чтобы сделать мою и без того тяжелую жизнь еще ужаснее!» - продолжала я свои внутренние диалоги, опустившись на корточки над двухкомфорочной плитой, и, выкладывая порезанную вкривь и вкось морковь в шипящее на сковородке масло гхи. «Устраивает мне дорогая Индия квест на выживание! Но ничего-ничего! Как-нибудь, но я его все-таки пройду!» - подбодрила я сама себя, все глубже и глубже погружаясь в дело, которое является простым и обыденным для европейской жизни. Но, в моей индийской реальности «жарка моркови» без преувеличения и с первого шага выглядела очень серьезной и ресурсозатратной задачей: с непредсказуемыми трудностями и непредвиденными проблемами. - Надо чуть добавить газ! Нет! Наоборот - убавить! - я крутила колесико плитки взад-вперёд, грустно наблюдая, как моя морковь почему-то подгорает на разных краях сковородки, совершенно не прожариваясь изнутри. – Как такое может быть? Может, сковорода кривая?? – я безостановочно перемешивала свои морковные соломки-кубики, но эффект пригорания моркови на краях не исчезал, и, все большая часть моего будущего обеда обретала коричнево-золотистый оттенок, так и оставаясь при этом сырой изнутри. - Крышку! Точно! Нужно ненадолго накрыть ее крышкой! – приветствуя новую идею, и не убирая сковородку с плиты, я засуетилась между кухней и коридором в поисках нужного мне приспособления, но мои поиски оставались бесплотными. – Крышка, где ты? Отзовись уже давай! – я металась взглядом туда-сюда, и, окончательно разозлившись на свое абсолютное бессилие, начала разговаривать вслух. - Я все-таки сделаю это! – твердила я сама себе под нос, безостановочно обшаривая глазами всю стоящую рядом с плитой кухонную утварь… Но, увы, мои самовнушения об успехе были безрезультатны: я смотрела на кухонный инвентарь с высота своего роста, потом смотрела присев на корточки... Я бегала в часть кухни, где Акинчана хранила ложки… Я заглядывала под мойку, откуда Валаба достал морковь. Я искала за холодильником, возле фильтра с водой, рядом с мусорным ведром… Но, нет – крышки не было! Нигде! - Черт! Побери все это черт! – ругательство вырвалось из меня совершенно не произвольно после внезапно всплывшего в моей голове воспоминания: много раз до этого видела, как Акинчана накрывает кастрюли не крышками, а тарелками! Плоскими металлическими тарелками… - В этом доме вообще не существует такой вещи как крышка! – прошипела я, чувствуя, как погружаюсь в какое-то непривычное для себя измерение где-то между злостью, грустью и бессилием. Но все же - в который раз взяв себя в руки, я решила продолжать бороться… Сбегав еще раз на кухню, и, схватив металлическую тарелку, я снова вернулась к своей сковородке. И что?.. Потенциальный обед, который на время своих поисков крышки я оставила на плите на очень медленном огне, совсем не жарился, а наоборот - практически остывал. - Черт! Черт! - продолжала ругаться я, набросив на сковороду металлическую тарелку и добавив газ. – Оставлю на минуту? Или может дольше?? Сколько она должна там жарится? Сколько?? – я продолжала беседовать сама с собой. Сидя на корточках над сковородкой и слушая, как содержимое, скрытое от меня металлической тарелкой, шкворчит и шипит, я внутренним таймером высчитывала минуты до тех пор, пока в какой-то момент не решила, что пора! Вооружившись ножом, я пыталась поддеть тарелку, и, посмотреть на результаты жарки моей несчастной моркови. Но, увы - у меня плохо получалось: тарелка диаметром на несколько миллиметров меньше диаметра сковороды и провалившаяся немного ниже ее бортика, никак не хотела поддаваться. «Ничего-ничего, демоны! Я все-таки сделаю это!» - переходя на новый уровень раздраженности ситуацией, я уже не трудилась выбирать слова для ругательств. Вместе с нескончаемой внутренней бранью я безостановочно орудовала ножом и снова-снова старалась приподнять эту злосчастную тарелку-крышку, но безуспешно! Нервно прислушиваясь к шипению моркови под крышкой, я старалась так, как, возможно, никогда в жизни и вот - в одной из попыток – то ли чудом, то ли силой моей злости, край тарелки все-таки приподнялся, и, я сосредоточила все свои внутренние ресурсы на последнем рывке – на аккуратном отодвигании тарелки в сторону. Но снова провал – крышка, которую мне с таким большим трудом все-таки удалось подцепить ножом, снова провалилась вглубь сковороды, перебрасывая меня на новый уровень отчаяния и злости. - Ох уже мне этот индийский быт! - я продолжала чертыхаться и орудовала ножом более агрессивно и несдержанно! Пытаясь помочь себе другой рукой, я обожглась об раскалённый металл, и, уже практически перестала контролировать себя… - Как они могут так жить?! Как первобытные люди! – я высказывала свои злопыхательства уже вслух, и в момент, когда я уже шипела от злости в унисон со сковородкой, тарелка поддалась и с грохотом полетела на кафельный пол. - Ну, почему мне так не везет?! - глядя на открывшуюся моему взору морковь, я чуть не заплакала. Сгоревшая с одной стороны и недожаренная с другой - морковь выглядела более, чем печально, и, красовалась на сковороде очередной издевкой Индии над моей и без того расшатанной психикой. Я не знаю, что удерживало меня в состоянии равновесия. Видит Бог - в Украине я не смогла бы пережить и трети морковной истории, вышвырнув в мусорник и морковь, и тарелку, и все эти неопрятные кучки со специями. А в Индии я боролась! Я смирялась! Я принимала! Ну, или правильнее сказать – я очень старалась принять! - Ну, хотя бы не вся сгорела - и за то спасибо! – пробурчала я себе под нос. Кое-как рассортировав морковь на окончательно сгоревшую и недожаренную, я наколола на вилку и попробовала кусочек той, что должна была стать моим обедом. - Несоленая… - умозаключила я. Машинально протянув руку в сторону тарелки со специями, я вдруг поняла, что соли больше нет – изначально выданная мне Валабой доза оказалась недостаточной. - Рада! Рада! – пытаясь вызвать на помощь дочь Валабы, я без преувеличения вскипала от злобы, но увы - мой возбужденный крик раз за разом так и оставался без ответа: Рада, которая постоянно находилась в непосредственной близости к кухне, как будто провалилась сквозь землю. И, возможно после того, как она не пришла на помощь, мне бы стоило и в самом деле бросить замысел с морковью, но я была как будто одержима… Честное слово, одержима! Сейчас мне достаточно сложно объяснить был это азарт или голод, но как бы там ни было, мысль о том, чтобы отступиться даже не пришла мне в голову в качестве возможной. И, вопреки какой-либо здравой логике и своей привычной модели поведения я решилась на крайний шаг: повторно обратиться к Валабе. «Сам виноват» - успокаивала я сама себя. «Что бы такого страшного случилось, если бы разрешил бы мне взять банку с этой чертовой солью!» - упираясь на дверной косяк, я топталась на пороге дома и буравила глазами Валабу, который, согласно своему изначальному плану, заседал на пластиковом стуле всего в нескольких метрах от меня. Оживленно жестикулируя и раскачиваясь из стороны в сторону, он был так увлечен дискуссией с мужчиной средних лет так, что даже не заметил моего появления. А возможно – просто не хотел замечать! Но это, как говорится, было не мое дело! Я была уставшей от своих крысиных и совсем бессмысленных бегов по кришнаитской кухне! Я хотела кушать, и, искренне не видела проблемы в том, чтобы после всего пережитого мной, Валаба мог бы пойти на уступки и сделать паузу в своей высокодуховной беседе в пользу моей очень уже несчастной к тому времени моркови. - Кх-кх! - после минуты безрезультатного стояния я нарочито громко закашляла, и, к своему удовлетворения все-таки привлекла к себе взгляд хозяина дома. - Да, Лена матаджи! Что случилось у тебя? - Валаба смотрел на меня в упор и в его глазах читалось очень явное неприкрытое раздражение от моего появления. - Мне нужна соль! А Рады нигде нет! Извините, пожалуйста, что я вас беспокою, но… - осознав свою назойливость, и очень явное негодование Валабы, я снова перешла на какое-то несуразное бормотание. Пытаясь найти слова, я чувствовала, что под взглядом Валабы, раздражение, которое я испытывала, выйдя из дома, как будто проваливается вглубь меня, в который раз уступая место какой-то беспробудной тоске и жалости к самой себе. - О, Кришна! Лена матаджи, я не буду говорить много, а скажу тебе только, что это была очень плохая идея – готовить какую-то еду! - извинившись перед собеседником, Валаба встал со своего стула, и пройдя мимо меня, отправился вверх по лестнице, ведущей на второй этаж, а потом на крышу. Именно там, как я поняла, он и нашёл Раду, которая иногда любила забиться туда для занятий вышиванием. - Рада, пожалуйста, дай Лене матаджи все, что ей нужно! – сказал Валаба, едва спустившись с лестницы. Не дожидаясь подтверждения от дочери, хозяин семейства смерил нас обеих глубокомысленным взглядом, и, удалился продолжать свой прерванный диалог. - Рада, слушай, дай мне соли быстрее! Я уже час не могу пожарить тут у вас морковь! – обрадовавшись уходу Валабы, и, оказавшись в обществе не зашоренной догмами веры девочки, я наконец-то дала волю своему раздражению. Я очень искренне рассчитывала на то, что Рада быстренько даст мне соль, а заодно – поможет мне справиться с уникальной индийской сковородкой, но в который раз мои расчеты оказались не верны... Застенчиво улыбнувшись, Рада обняла меня за плечи и приподнявшись на корточки поближе к моему уху прошептала: Лена матаджи, у меня сейчас месячные! - О, Боги! Рада! - я практически взвыла в воздух, чувствуя, как меня накрывает новая волна злости. - При чем здесь это сейчас?! Ты можешь просто дать соли?! – последнюю фразу я специально проговорила очень медленно. Так, чтобы с одной стороны хоть немного успокоить себя, а с другой – донести до своей собеседницы, а заодно и до всего индийского мира простоту своей просьбы. - Соли! Я не просила ничего сверхъестественного, а только соли… - Нет! Я не могу тебе ее дать, Лена матаджи! - Рада продолжала улыбаться и недвижимо стоять рядом со мной возле дверного косяка. Глядя на блаженно спокойное лицо своей собеседницы, я понимала, что злость вот-вот вырвется из меня тысячей злых демонов, и тогда уж я точно не сдержусь от ядовитых и громких речей в адрес этого дома, этого города, и, своей несчастной жизни в нем. Но, каким-то чудом мысли о моркови, догорающей на сковороде, в который раз добавили мне терпимости. - Рада, почему ты не дашь мне соль? - собрав в кулак остатки собственной воли, я продолжала следовать за своей целью - собственноручно приготовленным обедом. Но, видимо, все возможные и вместе взятые Боги были против меня, и, именно поэтому присланная мне на помощь Рада так и продолжала стоять непоколебимым истуканом. Вместо того, чтобы помогать, она всей своей мимикой свидетельствовала о том, что настроена исключительно на вредительство: вскинув вверх брови, она смотрела на меня с тенью легкого презрения за мое незнание элементарных, с ее точки зрения вещей: - Во время месячных девушка считается нечистой! Ей нельзя готовить и трогать продукты! Потому что Кришне не нужна эта кровь! — Рада догоняла свою мимику объяснениями, и, судя по всему, была весьма довольна тем, как здорово и ловко она доносит до меня столпы своей религии. А что я?.. Мне кажется, что к тому моменту моих злоключений из меня начало вырываться что-то похожее на протяжный утробный стон, но я все-таки еще испытывала надежду: - Рада, ну это какие-то старые бабкины сказки! Месячные - это естественно! И это нормально! Перестань говорить ерунду! Дай мне соли! Очень тебя прошу! – бросив на Раду умоляющий взгляд, я переместилась на несколько шагов по коридору, где на полу стояла злосчастная остывающая плита с моей уже не подающей признаков жизни сковородкой. - Не могу, Лена матаджи! Это будет большой грех! - Рада сочувственности наблюдала мои гримасы, но настроена была очень решительно. - Если тебе прямо очень нужно, то я могу попросить у папы! - Очень мне нужно, Рада, очень! - в который раз чертыхнувшись про себя, я присела на корточки и в который раз включила плиту. Помявшись немного в сомнениях, Рада всё-таки решилась: выйдя из дома, она вернулась обратно через несколько минут в сопровождении отца. Раздражённый своим очередным привлечением к женским делам, прабу спешно прошагал мимо меня на кухню. Погрохотав банками, он вернулся в коридор всего через десяток секунд. Но увидеть соль мне было по-прежнему не суждено: едва поравнявшись с плитой, Валаба закричал так громко, что мне показалось, что он окончательно утратил контроль над собой. - О, Кришна! Что ты делаешь, Лена?? - глядя на меня в упор, Валаба явно ждал от меня какого-то ответа, но в который раз мой мозг никак не мог постичь причину его злости. - Я… я морковь жарю… - опешив от очередной дозы негатива, я чуть не подавилась куском моркови, которую решила ещё раз попробовать на предмет нехватки соли, да и вообще пригодности в пищу. - Лена матаджи! Нельзя есть еду во время готовки! Это – огромный грех! Вот что ты сейчас сидишь и пережёвываешь?! Ты разве не понимаешь, как сильно ты обижаешь этим Кришну?! Ты в лицо плюешь нашему Богу! Понимаешь ты это?! – от злости Валаба вздрагивал всем телом, и Рада, которая откровенно побаивалась отца, враз шмыгнула прочь из коридора в одну из комнат. - О, Кришна! Я был точно уверен, что тебя просто нельзя пускать на кухню! Ты же вообще необразованная! Ты не понимаешь простейших вещей! – Валаба продолжал свои обличительные речи, слово за словом доводя сам себя до совершенно бесконтрольного состояния. Забыв о правилах приличия, хозяин дома несколько раз очень сильно ударил ладонью по стене, и, только каким-то чудом удержался от того, чтобы не швырнуть находящуюся у него в руке тарелку в сторону плиты, на которой, собственно, и вершилось оскорбление его великого Бога. - Прабу… - сидя на корточках перед замыслом, который принёс мне столько разочарований, я никак не могла собраться и ответить хоть что-нибудь. Как бы там ни было, но в необразованности и невежестве меня обвинили впервые за всю мою жизнь… Хотела ли я оскорбить его Бога? Должна ли была я изучить кришнаитский кулинарный этикет перед появлением на кухне? – вопросы звучали в моей голове без ответа. Все мое существо, так старавшееся противостоять попытке Валабы засунуть вглубь меня комплекс страшной вины, сжималось и просило снижения интенсивности ругани, струящейся на меня сплошным потоком. - Прабу…Прабу! - я продолжала повторять одно слово, собираясь сложить длинную речь о нелепости догм и абсурдных правил, о разности культур, о моем нежелании обидеть Кришну, но Валаба просто не давал сказать мне ни слова. - Рада! Иди сюда, Рада! – Валаба выкрикнул имя дочери с интонацией, совершенно не предполагающей возможности для нее не появиться перед его глазами, и, стоило только Раде появится в коридоре, как Валаба обрушил на ни в чем не повинную девочку длинную речь, которая, как мне понималось, касалась обновления в ее памяти запретов и правил их прекрасной Кришнаитской религии. Крича и очень динамично жестикулируя реками, Валаба вычитывал свою восемнадцатилетнюю дочь, как нагадившего в доме котёнка, но вместе того, чтобы сказать хоть слово в своё оправдание, Рада стояла молча, опустив глаза в пол, и, все ниже и ниже вжимала голову в плечи. - Харе Кришна! - сказала Рада тихонько после того, как отец сделал в своём обличительном монологе секундную паузу. - Харе Кришна, Лена матаджи! - повторил Валаба, обращаясь ко мне. - По возвращению Анурада приготовит тебе еду. А меня ждет человек, потому, прошу прощения! - с этими словами прабу вышел прочь из дома, очень ясно давая мне понять, что я не оправдала оказанного мне доверия, и потому мои кулинарные эксперименты можно считать законченными! - Харе Кришна, - промямлила я вслед выходящему из дома Валабе. «Сто шестой день жизни в Индии. Голодная. Злая. Несчастливая. Очень далекая от просветления» - написала я в своём дневнике после своего несостоявшегося обеда. Приняв решение кое-как просуществовать в своей комнате-клеточке остаток дня, я уже была почти готова отключить телефон и лечь спать с тем, чтобы поскорее пережить свою последнюю перед отъездом Вриндаванскую ночь, но моим планом было не суждено свершиться. В 21-00 по индийскому времени экран телефона зажегся очень неожиданным и непредсказуемым телефонным звонком. Глава 77 - Читаю ваши посты в фейсбуке, и, вы знаете, очень искренне восхищаюсь вами! Я, во-первых, никогда не могла даже подумать, что у вас такая страшная болезнь, а во-вторых, я знала, что вы волевой и сильный человек, но, чтобы настолько… - голос на той стороне трубки перечислял описанные мной в ФБ постах индийские злоключения, и, собственно говоря, то, как я с ними справлялась. - Спасибо! Большое спасибо! Мне очень лестно слышать, что вы это читаете, и, вам даже нравится, - я отвечала очень формально, кое-как укладывая роившиеся в моем сознании десятки мыслей и фраз хоть в какие-нибудь стройные предложения. - Лена, вы просто уникальный человек! Мне очень повезло быть знакомой с Вами! - последняя фраза повергла меня практически в ступор. Я вскочила с кровати, и спешно натянув рейтузы и первую попавшуюся футболку, вышла на улицу - я очень не хотела, чтобы из-за скверного сигнала сети внутри дома, разъединившего на полуслове десятки моих телефонных разговоров, я перестала слышать то, что слышала: слова восхищения от женщины, которая с самого первого дня моего знакомства с ней, стала моим кумиром в очень многих вопросах. Пытаясь унять внутреннее ликование от услышанного, я сильнее прижимала к уху телефонную трубку, в которой руководительница юридической службы очень крупной компании продолжала говорить мне массу приятных слов. И слова эти были действительно восхитительны: емкие, грамотные предложения с сильными акцентами и интонациями, которые умела выдерживать именно эта женщина. Во время ее монолога в моем сознании стремительно пронеслись воспоминания о нашей встрече, когда я - основательница локального рекламного агентства, подала судебный иск против международной компании, где и работала звонившая мне Ольга. Мне было 27. Я была неопытной, а потому, получив имейл с предложением предсудебной неформальной беседы, я ехала на встречу, спаковав за пазуху все свои мечи и секиры, которые собиралась уверенно метать в виде обвинений и, если потребуется, то даже оскорблений. Ожидая противостояния с занудными прыщавыми юристами, я была очень удивлена увидеть ждущую меня в переговорной красивую, элегантную и ухоженную женщину лет сорока. - Пожалуйста, садитесь, где вам удобно! Я могу предложить вам чай или кофе? Возможно, воды? - Ольга смотрела на меня открыто и улыбалась так, как будто была рада встрече. - Если можно, воды! - ответила я, усаживаясь на стул. Косясь на Ольгу боковым зрением, я очень старалась распознать ее хитроумный замысел, будучи уверенной, что самыми коварными соперниками являются как раз вот такие – мило улыбающиеся и лоснящиеся хорошими манерами. - Вы нормально добрались? Сегодня пробки в городе! - Ольга задавала вопросы, явно ожидая, пока мне принесут воды, и, мы сможем начать наш разговор, не отвлекаясь на внешние обстоятельства. - Хорошо добралась, спасибо! Объехала пробки по навигатору! - отвечая, я раскладывала перед собой принесённые документы и мысленно в который раз повторяла про себя все аргументы в подтверждение собственной правоты. Будучи убежденной в том, что Ольга выглядит умиротворенной и довольной исключительно потому, что заблаговременно сумела придумать какой-то хитроумный юридический ход, я, пользуясь минутами ожидания, тихонько копила внутри себя злую злобу и готовилась при ближайшей возможности начать свой длинный обличительный рассказ. - Есть же у вас с собой договора и акты выполненных работ? – несмотря на мою тщательную подготовку к броску, Ольга перешла к делу первой - сразу же после того, как закрылась дверь за сотрудницей, поставившей перед каждой из нас по бутылке воды. - Да! Документы я, конечно же, взяла! - я протянула Ольге пачку бумаг, осознавая про себя, что расстраиваюсь - встреча начиналась отнюдь не с моего обвинительного монолога. - Лена, я хочу сказать вам кое-что! - отложив в сторону документ, Ольга смотрела мне прямо в глаза. - Я знаю сложившуюся ситуацию! Я знаю также причины поданного вами иска. Я не имею права говорить так, но я - на вашей стороне! Вы правы с человеческой точки зрения на все 100%! Наш новый руководитель службы маркетинга поступает непорядочно! Но, увы! Должность обязывает меня защищать интересы компании не взирая на этические и моральные предпочтения! Если дело дойдёт до суда, то я буду оспаривать допущенные вашим юристом ошибки в договорах и актах. Грубые ошибки, на самом деле! - Ольга взяла в руки стопку актов и ручкой обвела пункт, о котором только что говорила. Не ожидая от меня какой-либо реакции, Ольга продолжила: - Безусловно, вы можете выступить с ответным заявлением. Если вы захотите двигаться по этому сценарию, я даже помогу вам советом о том, на какие нормы закона вы могли бы опираться. Но по своему опыту скажу, что это будет непросто и достаточно затратно с точки зрения судебных издержек. Но самое грустное в этом всем то, что суд скорее всего примет решение не в вашу пользу! Давайте подумаем об этом! - Да... Мне нужно подумать! - перебирая в руках стопку бумаг и медленно осознавая правоту своей оппонентки, я мысленно ругала матом своего юриста, и, продолжала сидеть как будто в ступоре – неподвижно и без слов. Ну, а что еще мне оставалось делать?! – у меня не было ни опыта, ни знаний, и, видимо, потому мой мозг никак не мог сгенерировать ни одного хоть более-менее благоприятного решения. К моей большой радости, повисшую в комнате тишину нарушила Ольга: - Лена, не расстраивайтесь, пожалуйста! Ошибка в ваших документах достаточно распространенная ошибка среди неопытных юристов. И вам как руководителю, честное слово, абсолютно не в чем себя винить! Послушайте - я хочу предложить вам компромиссный вариант! - Ольга снова смотрела мне прямо в глаза. - Вы работаете с нашей компанией уже несколько лет, и, я слышала очень много хороших отзывов о вашей работе! Я повторю ещё раз: все, что делает новый руководитель службы маркетинга сейчас - очень неэтично и несправедливо! Я хочу написать резолюцию от юридического департамента на выплату вам половины суммы иска! Я найду аргументы! Это освободит нас от необходимости встречаться в суде! И, мне кажется, что для вас это могло быть приемлемым решением… - произнося все это, Ольга улыбалась, я же в свою очередь с каждой минутой фиксировала с своём сознании нарастающее чувство симпатии. Это трудно объяснить, но все, что говорила и делала моя собеседница, было действительно очень похоже на дружественную поддержку, и совсем никак - на разговор противоборствующих сторон. - Я ни разу ещё ни разу не сталкивалась с юристами и ни разу не судилась, честно говоря… - произнеся эту фразу, я почувствовала, как все мое боевое оружие с грохотом выпало из карманов, и, я сидела перед Ольгой не только без него, но, и без малейшего желания ввязываться хоть в какое-нибудь противостояние. - Суд - очень формальная процедура, по правде говоря… Но, отнимает достаточно много времени и денег! Чисто по-человечески, я бы советовала вам по возможности избегать этого опыта! - рассказав несколько историй о своей практике судебных тяжб, Ольга попрощалась со мной с тем, чтобы в последствии ещё несколько раз встретиться для улаживания процедурных вопросов. Мне было трудно осознать, что именно так восхищало меня в этой женщине. Возможно, ее безупречный внешний вид, возможно, грамотная и очень выверенная речь, возможно, твердость характера, очень органически переплетенная с женским обаянием… Не особо вникая в причины своего отношения, я торопилась на встречи с ней как на праздник, и, была очень искренне расстроена, когда спустя несколько недель повод для наших встреч был исчерпан. И вот - через несколько лет после нашего знакомства, Ольга звонила в мое индийское захолустье! О, Боги – мои мечты о продолжении общения с этой интересной женщиной становились явью! Я действительно слышала в трубке именно ее голос! Но почему сейчас? Что могло понадобиться Ольге от человека, окончательно выпавшего из круга общения киевского бизнеса и застрявшего в глуши на самом краю мира?! Вопросы проносились в моей голове с космической скоростью, но не в стиле Ольги было затягивать с ответами: - Лена! Я хотела попросить у вас кое о чем! Конечно же, если бы вам было не трудно! - Ольгин голос в трубке звучал мягко и даже немного неуверенно. - Дело в том, что у меня уже много лет такое странное чувство, что я движусь не туда. Что я как будто в тупике! Как будто передо мной всегда стена… понимаете?.. - Ольга сделала паузу. - Ольга… - я произнесла имя собеседницы, но при она тут же меня перебила. - Пожалуйста! Дослушайте! Мне нелегко об этом говорить, да даже осознать это мне было непросто! Понимаете, я все могу! С моим опытом, и, в общем-то неплохими знаниями, я могу себе позволить менять работы, место жительства, личную жизнь… Но куда бы я не двигалась, во мне нет радости! Победы, достижения, которые зачастую очень заряжают других людей, совершенно не трогают меня! Мне кажется, что я двигаюсь по жизни через один сплошной туман: густой, промозглый, вязкий… Я как будто барахтаюсь в этом тумане, и, все чаще у меня возникает вопрос: а зачем я вообще что-то делаю? Зачем хожу на работу? Зачем пишу что-то? Зачем еду куда-то или покупаю новую одежду?.. Все это остается во мне только какой-то суетой! И мой туман не рассеивается, что бы я ни делала! – Ольга замолчала, как будто выдыхая сказанное так, что мне начало казаться, что, возможно, она говорит об этом впервые в жизни. - Мне кажется, что я понимаю, о чем вы говорите… - и в самом деле, в сказанном Ольгой не было непонятных мыслей. Мое воображение живо нарисовало индийские утренние туманы, в которых человек и вправду был потерян. Но все же оставалось одно «Но» - мой мозг никак не мог сопоставить известную мне яркую, успешную и красивую женщину с неуверенностью и туманом, а уж тем более - с тупиком, о котором она упомянула несколько раз. Застыв внутри своей внутренней нестыковки, я продолжала слушать Ольгу, которая, видимо, предполагала мою неуверенность и неверие. - Лена, все это звучит странно - я знаю! Но вы просто поверьте мне, что это очень скверное состояние! - Ольгин голос зазвучал привычнее и увереннее. - Мне нужна ваша помощь, Лена! Я прошла через десятки коуч сессий, психотерапевтов, ещё каких-то курсов, но все это - не то! Они пытаются найти проблему в материальном мире, а она, мне кажется, не там! То, что происходит со мной - необъяснимо с логической точки зрения! Я подумала, что, может быть, Индия! Это страна безграничного знания, страна необъяснимых явлений и событий… Может быть… Вы могли бы найти там для меня какого-то гуру… Или человека с духовными знаниями, который мог бы хотя бы объяснить то, что со мной?.. - Ольга сделала паузу, а я, не понимая толком того, договорила ли она до конца, продолжала судорожно пытаться разобраться в ситуации. «Она, наверное, шутит?! Заблудшие и тупиковые выглядят совсем не так! И вот эта ее улыбка! Так не улыбаются несчастные и сбившиеся с пути люди!» - мой мозг формулировал утверждения одно за другим, и, как будто прочитав мои мысли, Ольга снова заговорила: - Не судите, пожалуйста, по внешнему виду! Единственное, чему я научилась у психологов - это владеть собой! Но, увы, это никак не помогает мне справится с тем, что уничтожает меня изнутри! - Ольга… - Лена! Пожалуйста, послушайте! Помогите мне, если сможете! Но если это затруднит вас, то, пожалуйста, не стоит ничего делать! Я просто подумала, что вы находитесь в Индии несколько месяцев и уже могли бы знать кого-то… - последние слова Ольги прозвучали практически умоляюще. Так, что у меня практически не осталось сомнений в том, что происходящее было отнюдь не шуткой, и что женщине, которая была мне так искренне симпатична, действительно нужна помощь. - Я узнаю! Я обязательно узнаю для вас все, что нужно! – преодолев свои личные сомнения, я затараторила в трубку очень бойко и уверенно, хоть в ту самую секунду я совершенно не понимала, кого и где я буду искать. Но при этом знала наверняка - чего бы мне это не стоило, я постараюсь помочь той, которая несмотря на статусы и принятую в нашем мире привычку скрывать проблемы и сложности, все же решилась высказать мне свою боль и отчаяние. - Я позвоню или напишу вам сразу после того, как найду нужного человека! - обменявшись ещё несколькими фразами, мы попрощались. И я поспешила в свою основную точку входа в индийский мир - в семью, жившую в неуютном доме посреди пыльного поля. Без труда отыскав Анураду, я поспешила пересказать ей всю историю – от момента своего знакомства с Ольгой до непосредственно разговора, не забыв также уточнить о своих сомнениях о том, что такие люди могут быть в тупике… Могут быть в тумане?! - Я думаю, что ей нужен астролог! – сидя на пластиковом стульчике прямо передо мной, Анурада не задерживалась со своим мнением о ситуации Ольги. - Если она себя так чувствует, то это значит, что Боги хотят что-то сказать ей! Значит, она проживает не свою судьбу! - Анурада звучала очень уверенно. Рассказывая свои познания о том, как наша жизнь связана со звёздами и планетами, младшая дочь Валабы вообще открывалась мне с совершенно другой стороны: рассуждая об астрологии, она как будто выпорхнула из образа простоватой деревенской девчонки, и, я в который раз удивлялась тому, как сильно я недооценивала жителей своего дома на горе. - У неё плачет душа! Она просит помощи, понимаешь?! - Анурада говорила об Ольне, но вместе с тем продолжала делилась своим мнением об абсолютных величинах: о Боге, о предназначении человека, о, духовности, и, в который раз - об астрологии, которая в ее понимании с легкостью увязывала все это между собой. Рассказывая одну за другой истории об индийских астрологах, Анурада не оставляла внутри меня сомнений в том, что именно чудесные знатоки планет и созвездий должны были стать для Ольги правильным началом пути. - Слушай, а всякие там гуру? Известные какие-нибудь?! – забравшись с ногами на пластиковый стульчик и допивая свою воду, я все же попыталась не идти на поводу у Анурады, и расширить круг возможных людей, которые могли бы помочь моей знакомой. - Нет, Лена матаджи! Гуру ей не помогут! Гуру обычно учат любви к Богу! Может быть, любви к себе! А у неё другое! Ей не нужно учиться! Ей нужно понять! - Анурада продолжала говорить так, как будто реально владела темой, и, мне даже показалось, что и сама она уже сталкивалась с подобными случаями... - Да! - подтвердила она мои догадки. – Я была у астролога и не один раз! И вообще, в Индии многие люди оказываются в сложных ситуациях, и, помогают им как раз астрологи! Во Вриндаване мы вообще ничего не делаем без консультации с астрологом! Потому что они видят судьбу! Понимают движение планет! И всегда подсказывают правильный путь! У моей мамы есть контакт одного хорошего астролога! Я сейчас позвоню ему! А ты пока попроси у своей подружки фото и точную дату и место ее рождения! - после этих слов Анурада оставила меня в одиночестве и с очень серьезным и озабоченным видом удалилась в сторону дома. Выбежав оттуда всего через минуту, она начала активно ходить взад-вперед по периметру нашей импровизированной площадки для отдыха на пластиковых стульях, и, безостановочно разговаривала с кем-то по телефону с тем, чтобы спустя двадцать минут, восторженно сообщить: - Один из лучших вриндаванских астрологов придёт к нам домой завтра! В 10 утра! Но я подумала, что нам лучше будет перепроверить, и, подружка маминой подружки дала мне телефон ещё одного бабы! Очень известного! К нему приезжают даже из Дели! И к нему мы сможем поехать тоже завтра - сразу после того, как закончим с первым астрологом у нас дома! - Анурада практически светилась от счастья. Во-первых, она, как всегда, была очень рада помогать мне, а во-вторых, сама тема обращения к астрологу была ей очень интересна. Помимо этого, моя верная индийская спутница предвкушала развязку запутанной истории какой-то очень хорошей, по моим словам, белой женщины, и весь этот так внезапно развернувшийся детективный сценарий только добавлял ей задора! - Ты гениальная, Анурада! Если все и в самом деле так, как ты рассказываешь, то завтра мы узнаём ответ! - поднявшись со стульев, и, практически подпрыгнув на месте от ниоткуда появившегося радостного и благоприятного предчувствия, мы обнялись, и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Грядущий день - последний мой день перед отъездом в Тайланд, обещал быть нескучным и по-индийски непредсказуемым. Глава 78 Сто седьмой день от начала моего индийского лечения. Кто бы мог подумать, что именно этот день, никак не изменивший мое самочувствие, запомнится мне навсегда, оставив в моем сознании уверенность в том, что наша жизнь - это в общем-то, открытая книга, которую с лёгкостью можно прочесть, а при желании - даже изменить. Знание, с которым в тот день мне предстояло столкнуться лицом к лицу кто-то называл астрологией, кто-то - духовным знанием или общением с духами. И, хоть ни одно из названий не вызывало во мне какого-либо понимания, интереса или хотя бы любопытства, я сидела по полу своей комнаты и смотрела прямо в глаза этому непонятному и необъяснимому для меня явлению - чтению человеческой судьбы и предсказанию будущего. ⁃ Харе Кришна! Харе Кришна! Харе! Харе! - нараспев повторял сидевший напротив меня мужчина лет семидесяти. Хотя…в его возрасте я могла очень ошибаться. Высокий, худой, как будто высушенный на солнце, одетый в широкие оранжевые штаны и грязно-серую рубаху, он мог бы быть в возрасте пятидесяти, или, наоборот - девяноста лет. ⁃ «Кто их разберет!» - думала я сама про себя, вглядываясь в темнокожее изрезанное глубокими морщинами лицо. На фоне густых седеющих бровей и неопрятно висящих длинных прядей седых волос, морщины выделялись особенно ярко, и, были похожи на глубокие борозды, запечатлевшие на лице мужчины самые яркие изгибы и повороты пройденного жизненного пути. Его лицо было невеселым, а наоборот - выдавало человека достаточно непростой судьбы. Я догадывалась об этом по отсутствию улыбающихся ямочек у рта, а еще - морщинок-лучиков у глаз. Нехватка нескольких передних зубов усугубляла общее печальное впечатление, и, после очередной попытки определить его возраст, я просто решила отказаться от этой затеи. ⁃ Харе! Харе-Харе! - безостановочно повторял тот, кого Анурада называла одним из лучших Вриндаванских астрологов. Сидя с полузакрытыми глазами на холодном кафеле и покачиваясь верхней частью корпуса из стороны в сторону, он пел мантру, и, одновременно с этим перебирал жилистыми руками надетые на его шее бусы из каких-то крупных плодов, похожих на маленькие яблоки. Шепелявя некоторые звуки харе-кришна песни своим беззубым ртом, «Лучший» был и в самом деле похож на голливудский вымысел, призванный одним только своим видом произвести впечатление чего-то потустороннего, неземного, совершенно оторванного от реальности. ⁃ «Ну… ещё такого я в жизни не встречала!» - думала я сама про себя. Будучи очень далекой от астрологии и от всех магических ритуалов, я молча наблюдала разворачивающееся действо, и, несмотря на весь антураж не ожидала от этого странного мужчины ничего особенного. Он же в свою очередь не обращал никакого внимания на нас с Анурадой, и, продолжал безостановочно петь два безграничных, бесконечных, и абсолютных индийских слова - Харе Кришна! Это монотонное и однообразное пение, подхваченное и отраженное стенами моей крошечной комнаты без окон, все чаще теряло какие-либо словесные очертания, и, превращалось просто в гул: бесформенный, бессмысленный, глухой, но в то же время громкий и ритмичный. ⁃ Аре-Аре-Харе! Кришна! А-А! - мантра сталкивалась со стенами, возвращаясь обратно только гласными, и, встречаясь на своем пути с новым Харе, усиливалась и продолжала накачивать пространство уже просто звуком: исходящим как будто из ниоткуда и возвращающимся тоже куда-то в никуда… Минута… Вторая… Третья… Время переливалось вязкой патокой застывающих в безвременье секунд, а звук, окончательно потерявший словесные очертания, неразрывно слился со стенами, научив их отражать, задерживать и возвращать звуки мантры трансцендентным эхом. Если бы я верила… Если бы я хотя бы знала слова, называющие происходящее в моей комнате в то утро, я бы могла сказать, что мантра, состоящая из вечных в этих широтах слов - Харе Кришна - создавала портал между мирами… Приоткрывала завесу непонятного, недоступного, неземного… Так я подумала… Или - правильнее сказать - почувствовала. Хотя, и это тоже неправильные слова! Я не знаю, как это написать, но, оглядываясь назад - в то вриндаванское утро, я очень хорошо помню, что в момент пения мантры я не думала, не понимала и не чувствовала!.. Так, все мои мысли замедлились, загудели электрическими проводами, а спустя короткое время и вовсе исчезли: сознание погрузилось в гул, как в вязкий непроходимый туман, и, в странное, неизвестное до того дня состояние - не думать… А гуле мантры сбоили и чувства: притупляясь и размываясь до бесформенного состояния, они медленно исчезали. Не раздражаясь ни запахами, ни ощущениями температуры в комнате, ни сомнениями в адекватности происходящего, я слушала Гул. Я погружалась в Гул. Я не знала и не ощущала ничего, кроме Гула. Я двигалась по звуковым волнам очень медленно и неспешно, и, уже почти потеряла связь с окружающим меня миром… Но все же полностью погрузиться в очередное индийское неизвестное я не смогла. И, причиной тому был астролог. Я не знаю, как сказать это понятными словами… Потому, что увиденное мной было недоступным человеческой логике: я видела, как сидящий передо мной астролог покидает свое тело, и, побродив какое-то время где-то между миров, возвращается вновь… Нет-нет - я не сошла с ума! Просто я не знаю, как еще можно было бы объяснить то, что происходило в моей комнате в то утро: в глазах астролога, которые он изредка открывал, проявлялось что-то совсем необъяснимое и загадочное. Отсутствующее. Сумасшедшее. Его веки поднимались совершенно неожиданно, и, появившиеся из-под них черные выцветающие от возраста глаза смотрели куда-то в пустоту, в глубину, как будто сквозь наше измерение… Этот странный и рассредоточенный взгляд астролога скрывался за веками также неожиданно, как и открывался, и, в непрекращающемся пении мантры астролог снова погружал нас в замедлившееся безвременье… Я не знаю, сколько это длилось. Двадцать минут, десять, а возможно, всего пять… Как бы так ни было, но к какому-то моменту пения этой мантры я вдруг осознала, что мое естество: тело, сознание, чувства - полностью перезагрузилось! Так, что я на какое-то время совершенно забыла все свои мысли, переживания, эмоции… Я не пропустила ничего из того, что связывает нас с реальностью? Если и так, то пропущенное отключилось тоже, и, в моей памяти прочно закрепилось воспоминание, в котором я сидела посреди своей индийской комнаты как чистый лист, готовый вписать в себя самое невероятное и невозможное. Потому, что внутри меня больше не было ограничений, запретов и табу, не было грани между реальным и нереальным, не было знаний, уверенности - не было ничего. Только ровная, мягкая, обволакивающая пустота, способная впустить в себя совершенно новый неизвестный мир, не искаженный и не перекрашенный красками моего предыдущего опыта. ⁃ Хааре! - протяжно протянул астролог и неожиданно замолчал - на полуслове он как будто вздрогнул, и, стены комнаты, дернувшись на прощание последним звуком, вслед за астрологом тоже обратились в тишину. - Мем! Харе Кришна, мем! - проговорил астролог вразумительно и четко, и, пристально глядя на меня в упор своими черными, уже нисколько не затуманенными глазами, протянул ко мне свою худощавую руку, после чего повторил еще раз: «Харе Кришна!» - Харе Кришна! - пробормотала я машинально в ответ, но так и осталась неподвижно сидеть на месте. Не успев оправиться от состояния, в которое погрузила меня мантра, я рассеянно смотрела на протянутую мне ладонь и никак не могла собрать воедино рассеянные в пространстве мысли, и, осознать, наконец, какие действия ждал от меня астролог. - Лена матаджи, покажи ему фото своей подруги и скажи дату ее рождения! - сидевшая рядом Анурада, спехом начала объяснять смысл адресованной мне просьбы. - Он сейчас готов ответить на все вопросы, потому спрашивай быстрее то, что нужно! - Сейчас-сейчас! - кое-как очнувшись от своего забытья, я протянула астрологу свой телефон с фотографией Ольги, и, закопошилась в поисках заблаговременно составленного списка вопросов. Но, увы! Окончательно собравшись с мыслями, я осознала, что список вопросов я написала в заметках моего же телефона, и глядя на то, как астролог зажимает в ладони мой iPhone и всматривается в фотографию Ольги, я начала напрягать свою память, пытаясь восстановить логику и последовательность вопросов. - Хорошо… Хорошо! Мой первый вопрос такой… - я заговорила медленно, пытаясь подбирать слова так, чтобы даже не намекнуть на наличие у моей подруги каких бы то ни было проблем, но, в который раз все мои планы развития событий с треском провалились! Не успела я выдавить из себя и одного связного предложения, как Лучший заговорил сам… Ничего не спрашивая, не запинаясь, и, не делая каких-либо иных смысловых пауз, астролог говорил очень быстро, эмоционально и громко. Пятое предложение, десятое… Неотрывно глядя на фотографию лучезарно улыбающейся Ольги, астролог говорил, говорил, говорил… Но Анурада, которая всегда очень умело вклинивалась со своим переводом в любые монологи, сидела на месте и как-то очень странно и загадочно молчала... - Э! Харе Кришна! Извините! Харе Кришна! Простите, пожалуйста! – произнося слова с интонацией выкриков, я попыталась нарушить речь астролога, льющуюся непрерывным потоком. Переводя глаза попеременно с астролога на Анураду, я пыталась дать понять, что заказчиком представления являюсь я, и неплохо было бы в конце концов объяснить мне суть происходящего! Но никто не обратил на меня никакого внимания: Лучший продолжал монотонно что-то сообщать на хинди, а Анурада так и продолжала сидеть на своем коврике, не произнося ни слова. Вместо перевода она смотрела на астролога широко открытыми глазами, и по выражению ее лица я понимала, что она была очень огорчена, а, возможно, даже напугана! Я очень хотела бы понять точнее, но Анурада не давала мне никаких шансов: она продолжала молчать и все больше и больше округлять глаза в ответ на слова астролога. Но, как бы там ни было, происходящий абсурд, в котором странного вида мужчина безостановочно говорил на хинди с непонимающей ни слова из его речи женщиной, прервала именно Анурада. - Сейчас! Лена матаджи, я сейчас переведу! - вынырнув из своего ступора, Анурада, которая, к слову сказать, при встрече не перебросилась с астрологом и десятком слов, все же решила начать переводить непрекращающийся монолог. - Матаджи, Баба говорит, что на твою подругу наложено проклятье! Очень страшное проклятье! - Анурада заговорила очень быстро, догоняя своим переводом слова сидящего напротив нас человека неопределенного возраста. - Проклятье! - Анурада сделала паузу, пытаясь не пропустить смысл слов астролога, который так и продолжал жестикулировать своими худыми жилистыми руками и безостановочно вершить предсказание, попеременно глядя то на меня, то в лицо мерцающей на экране моего телефона фотографии. - Эй! Эй, Анурада! Ты что сейчас сказала?! Какое проклятье? О чем он вообще говорит все это время? И вообще почему ты замолчала? Он же сейчас продолжает что-то рассказывать?? - я окончательно оправилась от «забытья», навеянного мантрой, и, войдя в свое обычное состояние - критично мыслящего человека, задавала вопросы один за другим, очень хорошо понимая, что в который раз моя индийская жизнь идет не по плану. - Лена матаджи, твоя подруга проклята! Это очень страшно! - Анурада сидела передо мной и явно понимая в проклятиях больше моего, смотрела на меня округленными от страха и неожиданности глазами. - Анурада, ну что за глупости ты говоришь? Астролог тебя зазомбировал что ли?? Ольга - очень успешная женщина! И все хорошо у нее в жизни! - говоря это, я представляла свою подругу: легкая, красивая, с искрящимися глазами, она совсем никак не ассоциировалась с каким бы то ни было злом. Да и, честно говоря, я вообще не верила в существование проклятий, приворотов и прочей необъяснимой, ненаучной и непонятной европейскому уму чертовщине. Выслушав мою пылкую речь, Анурада сделала мне знак рукой, давая понять, что она намерена продолжить переводить слова астролога, который, к слову сказать, немного сбавил темп летящих в нашу сторону предсказаний. - Что бы она не делала, куда бы ни шла, она не может чувствовать радости! - начала переводить Анурада вслед за лучшим. - Потому что все дороги, по которым она будет идти, всегда будут заканчиваться тупиком! - Анурада машинально слово за словом переводила сказанное, и, в какой-то момент я вдруг почувствовала, что мне начинает становиться не по себе! «Может, совпадение?» - пронеслось в моей голове. Но как же у него получается говорить теми же словами, что и Ольга??? Как у него получается слово в слово повторить то, что было известно только мне?! - Анурада! Постой! Ты ничего от себя не добавила?? Он произнёс именно слово «тупик»?? Он назвал это отсутствием радости?? Ты точно ничего не добавила от себя?! - я нервно заерзала на постеленном подо мной одеяле, и искренне пыталась разоблачить непонятный мне обман. «Нет! Этого совершенно не может быть!» - визжало мое сознание. Но в ответ на мои вопросы Анурада, до которой, как мне казалось, пока не доходил смысл моих волнений, очень спокойно повторила: да, Лена матаджи, он сказал именно о тупике и отсутствии радости! Я ничего не добавляла от себя, клянусь! - Проклятье - это как лабиринт, из которого нет выхода, - Анурада перевела фразу, после которой астролог наконец-то замолчал. - Очень хорошо! - я произнесла эту фразу только для того, чтобы хоть как-то заполнить повисшее в комнате молчание. - Очень хорошо! – повторила я еще раз. Глядя в стену, я пыталась успокоить свое сознание, в котором роилось миллион мыслей о полном абсурде происходящего, и о том, как я буду мямлить Ольге о силе проклятий… Ну, и конечно же о том, как я отыскала человека, родившего такой восхитительный бред! - Анурада, я хочу задать конкретный вопрос! - взяв себя в руки, и окончательно обозначив происходящее в комнате как «полный бред», я решила извлечь из сложившейся ситуации хоть что-нибудь. - Пусть астролог скажет, в какой сфере Ольге лучше всего продолжать свою карьеру? Имеет ли смысл сменить страну проживания? Где ей будет лучше? В какой из профессий? – я дотошно объясняла прилежно переводящей Анураде то, что хотела бы получить от астролога подробный ответ с указанием перечня стран и профессий, и судя по количеству произнесенных Анурадой фраз, переводила она практически дословно. - На ней проклятье! - проговорила Анурада вслед за астрологом, который в отличии от начала нашей беседы вдруг стал совсем немногословным. Несмотря на мое очень дотошные расспросы, в ответ мне прозвучала одна единственная фраза. И сколько бы я выжидательно не смотрела на астролога, он не говорил больше ничего, глядя вместо этого куда-то сквозь меня. - Ну, хорошо, пусть проклятье! - парировала я. - Но ведь и с проклятьем живут как-то люди! Работают! В каких странах и профессиях моя подруга чувствовала бы себя максимально комфортно? - я явно давила на астролога и Анураду, но у меня, как мне казалось, не было другого выхода. - Где бы она ни была, какую работу бы не делала, она не будет чувствовать радости и счастья! Ей нужно снять проклятие! - астролог был невозмутим, и, несмотря ни на что, явно не собирался выдавать мне никаких рекомендаций ни о стране проживания, ни о профессиональной вовлеченности Ольги. Но сложившаяся ситуация совсем никак меня не устраивала. И я решила во что бы то ни было стоять на своем: - Ладно! В таком случае я хотела бы узнать о личной жизни! - я взяла в руки лежащий рядом с астрологом телефон с целью показать ему фото мужа Ольги. - Неважно с кем она живет! - меланхолично проговорил астролог. - Кто бы ни был с ней рядом, она не будет чувствовать радости! Для того, чтобы убрать проклятье, нужно провести обряд ягии! Проклятье у нее сильное очень! Поэтому я должен читать мантру ежедневно на протяжении 21 дня! Только так проклятье уйдет, и она сможет жить жизнью нормального человека! Только после этого ее тупик раскроется и ее жизненная энергия разблокируется тоже! - Анурада переводила неспешные пассажи астролога, показывающего всем своим видом, что без проведения им этой самой ягии, у Ольги нет совсем никаких шансов. - Двести долларов! Я прошу ее заплатить за 21-дневный обряд двести долларов! - своей последней фразой астролог очень отчетливо давал мне понять, что задавать какие бы то ни было вопросы больше не имеет смысла. «А, так вот она разгадка загадочной индийской астрологии!» - произнесла я мысленно, и, к моему большому облегчению все вроде как начинало становится на свои места. И все эти мистические мантры, и потусторонние миры, и беззубый астролог с кукольными бусиками… «Ну, конечно! Какие проклятия? Какие предсказания? Цыгане на Киевском вокзале берут дешевле!» - мой внутренний собеседник хохотал над моей наивностью уже не сдерживаясь. И я предполагаю, что этот внутренний хохот мог сопровождаться моими непроизвольными гримасами… А может, причиной стало что-то другое, но именно после моего длительного молчания и отсутствия каких-либо вопросов астролог решил еще поговорить. Но уже не об Ольге, а как ни странно, обо мне! В момент, когда я уже мысленно попрощалась с ясновидцем, и, меланхолично переминала пальцами край постеленного подо мной одеяла, астролог уставился на меня своими черными глазами, и не ожидая каких-либо вопросов или одобрений, заговорил: - У тебя очень счастливая карма! У тебя была очень страшная болезнь! Ты должна была рано умереть! Но тебе не надо еще умирать! Поэтому тебе была подарена милость приехать в Индию! Ты сейчас лечишься у хорошего врача! Индия даст тебе здоровье! Индия даст тебе что-то еще! Даст намного больше, чем просто здоровье! Она даст тебе еще счастье! Такое, которое будет с тобой всегда, пока ты живешь! - астролог говорил односложно и медленно, так, как будто бы читал уже написанный текст, и, по количеству сказанных фраз я снова предполагала, что Анурада переводит дословно. В самом деле, дословно! - Анурада! – я заерзала на своем одеяле потому, что происходящее снова начинало снова выходить за рамки моего понимания. Как ни рассуждай, но сказанное астрологом в мой адрес было правдой! И правда эта была совсем не копеечной догадкой уличных проходимцев типа броских фраз «Ждет тебя дорога!» или «Вижу, было у тебя горе в прошлом» … Моя правда, озвученная астрологом была очень личной! Очень подробной и очень непохожей на обстоятельства, которые с высокой вероятностью могли случиться в жизни каждого. - Анурада, ты что-то рассказала ему обо мне?? Может, раньше рассказала? По телефону, когда назначала встречу?? - я смотрела в большие глаза своей переводчицы и очень ждала, что вот сейчас она вспомнит! Что сейчас она привычно, по-девичьи задорно махнет рукой и прощебечет: «Да, сказала ему все о тебе! Хотела как лучше поступить - чтобы астролог быстрее согласился на встречу или подробнее предсказывал…», но нет! Вместо этого Анурада сказала: «Я клянусь, матаджи! Я ничего не говорила ему - ни о тебе, ни о твоей подруге»! Мое сознание чеканило домыслы один за другим: может, Анурада все-таки разболтала?? А может сам догадался?? И в самом деле: что еще кроме болезни могло бы привести во Вриндаван женщину, не верящую в Кришну?? Или ситуация с Ольгой… Подумаешь, просто угадал как-то про радость и тупик… За двести-то долларов… В момент, когда я практически убедила себя в том, что существует абсолютно рациональное объяснение предсказаниям астролога, тот заговорил снова: - Ты думала, что твоя болезнь спрятана в голове, но это не так! Она началась вот здесь! - астролог ткнул пальцем в область моего правого подреберья. - Сейчас болезнь оттуда уходит! И уйдет скоро совсем! Не сомневайся! Твой врач лечит тебя правильно! - Анурада переводила и в ее глазах я читала удивление и восхищение: до нее медленно начинало доходить, что прорицания Лучшего не могли быть обычным совпадением. И, что он точно никак не мог узнать, что в Индию меня привел рассеянный склероз. Не мог он также наперед узнать об антинаучном мнении моего врача о том, что истоки моей болезни кроются именно в печени… Ничего этого он точно заранее узнать никак не мог! Я молчала. У меня закончились доводы как «против», так и «за»… Да и вообще, я устала. Как бы там ни было, но это был мой первый опыт: слушать предсказание и сомневаться в каждом сказанном слове. Но еще более утомительным в происходящем было пытаться искать аргументы не в области здоровой логики, а руководствуясь ничем не подтвержденными догадками, как в давно забытой детской игре «Верю-не верю». «Верю-не верю» - звоночком звенело в моей голове, а между тем, не обращая никакого внимания на мое молчание и рассредоточенный взгляд, астролог был явно намерен сообщить мне дополнительную информацию о моей же жизни: - У тебя успешная карма! У тебя есть муж и двое чудесных дочерей! Ты всегда будешь счастлива в личной жизни! - Хм, - я непроизвольно издала звук, вспомнив о наших с Виктором размолвках, да и что там говорить – я вспомнила о том, как мы даже расходились, но потом по неочевидным причинам сходились вновь. И, как будто читая мои мысли, астролог добавил: - У тебя всегда будет семья, в которой тебе будет хорошо! Если ты решишь разойтись со своим нынешним мужем – не беда! Никогда не переживай о своей личной жизни! Хоть тебе очень часто кажется, что тебе не нужен мужчина, это – не так! Он нужен тебе и несмотря на твое стремление быть свободной от брака, мужчина он у тебя всегда будет! И он будет искренне стремиться сделать тебя счастливой! После этих слов предсказателя я так и сталась сидеть с открытым ртом! «Ну откуда он мог знать о моем извечном и никому непонятном желании не выходить замуж!? И после того, как замужество все-таки со мной случилось - как он мог узнать о моих очень регулярных стремлениях развестись и жить без Виктора, тратя энергию исключительно на детей и на себя…». Увы, мои внутренние вопросы снова оставались без ответа. Без единой гипотезы оставались и все мои попытки найти логическое объяснение тому, как мысли о семейной жизни, так тщательно спрятанные в моей голове, стали доступно астрологу… «Откуда? Откуда ты все это понял?» - мысленно спрашивала я у седого старика, сидящего напротив меня, но тот, не обращая на меня совсем никакого внимания, продолжал читать мою жизнь как детскую сказку – очень понятную и достаточно предсказуемую… - Ты занимаешься бизнесом. Продаешь что-то… Секундочку! – астролог закатил вверх глаза, и, просидев так несколько секунд, вынырнул из своего параллельного мира с целью окончательно добить меня точностью своих прорицаний: - Ты продаешь рекламу! Но, этот бизнес уже старый – ты им практически не интересуешься и не занимаешься! А занимаешься ты продажами каких-то вещей, похожих то ли на декор, то ли на хендмейд. И продаешь ты это не в своей стране, а в другой! Это сложный бизнес, и, пусть не сразу, но у тебя он получится! Очень хорошо получится! Потому что по твоей карме у тебя все получается и будет получаться! Между тем, твой самый большой успех еще впереди! Сейчас! Подожди минутку! - с этими словами астролог снял с шеи свои бусы из высушенных ягод-яблочек, закрыл глаза и начал перебирать их своими длинными жилистыми пальцами. - Пятнадцать тысяч лаков! Через пять лет ты начнешь новый бизнес и будешь зарабатывать пятнадцать тысяч лаков! - астролог еще раз перебрал ягодки-бусины и подтвердил. - Да, пятнадцать тысяч за один год! Я вопросительно посмотрела на Анураду, пытаясь понять, что же являет собой пятнадцать тысяч, исчисленных в лаках, но Анурада, которая, к слову сказать, училась в школе и умела считать, только еще больше округлила глаза. — Это очень большое число, матаджи! Мне нужно спросить у брахмана, сколько точно получится, но это – много, Лена матаджи! Очень много! - Интересно! - я смотрела на человека без возраста и никак не могла поверить: ну, разве в самом деле можно определить здоровье человека без высокотехнологичных аппаратов, а просто так - глядя в глаза или сквозь кожу? Разве можно угадать, что спрятано в его прошлом? Можно ли посчитать на яблочках прибыль бизнеса, который еще даже не создан?? И неужели все события нашей жизни и вправду предрешены?? - я думала об этом, гуляя глазами по стенам своей обветшалой комнаты без окон. А астролог продолжал, как будто, между прочим, рассказывать мне о моих родителях, муже, детях, работе. И как-то про между прочим, не допустив ни одной ошибки в подробных описаниях прошлого, он безапелляционно сообщил мне количество отмеренных мне лет жизни. - Лети в любые страны! Начинай любое дело! Ничего не бойся! У тебя - очень особенная, очень счастливая карма! И жизнь твоя тоже очень счастливая! - говорил астролог. Его низкий слегка хрипловатый голос отражался от стен моей комнаты без окон и в мое сознание прочно впечатывались его постоянно повторяющиеся слова про успех, любовь и счастье - внутри меня и независимо ни от чего. - Очень чудесная история! - сказала я, обращаясь к Анураде после того, как Лучший распрощался и закрыл за собой тяжелую металлическую дверь моей комнаты. - Да, матаджи! Этот Баба в самом деле все видит! Я была уверена, что он расскажет проблему твоей подруги, но то, что он так подробно описал твою болезнь стало удивительным даже для меня! - Анурада говорила медленно, так, как она делала тогда, когда что-то обдумывала или находилась под очень сильным впечатлением от чего-либо. - Анурада! - я зачем-то встала со своего постеленного на полу коврика и пересела ближе к своей собеседнице. - А помнишь, ты вчера говорила, что есть во Вриндаване еще один такой же замечательный провидец? Давай к нему все-таки съездим? Потому, что утреннее предсказание выглядит уж слишком круто! Ну, сама подумай! Если сказанное бабой в самом деле правда, и, что существует это самое проклятье и что мой будущий успех и вправду неизбежен, значит второй астролог должен сказать то же самое?? Не может же быть у человека две разные судьбы, правда? - Да, матаджи! Ты все правильно говоришь! Я, конечно, очень верю тому, что сказал баба, но лучше мы перепроверим!! - согласившись со мной, Анурада выпорхнула из комнаты с тем, чтобы спустя всего пятнадцать минут вернуться и сообщить о подтвержденном визите к еще одному знаменитому Вриндаванскому астрологу. Я не запомнила имени Второго. Но в моей памяти прочно укрепилось воспоминание о том, как рикша, отчаянно подскакивая по бездорожью, везла нас по отдаленным и весьма неблагополучным Вриндаванским кварталам. Я запомнила, как несколько раз ударившись головой о ее металлический каркас, я пыталась выйти и пойти пешком, но обреченно возвращалась обратно, гонимая вонью сточных канав вдоль дороги и чумазыми детьми, тыкающими в меня пальцем. Я запомнила ничем не примечательный дом и ничем не примечательного астролога лет сорока, который смотрел на фото Ольги и читал, как по открытой книге: «на этой женщине проклятье! Что бы она не делала, куда бы ни шла, она не будет чувствовать радости!» - повторял он слова Лучшего в ответ на все мои уточняющие и провокационные вопросы. И, наконец, я запомнила точь-в-точь совпадающее с Лучшим пророчество о моей жизни. Не такое дотошное, и, не такое подробное, как в случае с Голливудским бабой, но все же - мне была предсказана длинная счастливая жизнь в здоровом теле, и, с повсеместным успехом во всем и везде. «Счастливая карма! Очень счастливая карма!» - повторил ничем не примечательный астролог, провожая нас в дверном проеме. Вот так - астрологический день пролетел как миг. Выбравшись из трущоб, где проживал астролог, не без приключений добравшись домой, и, спешно допив свою дневную норму воды, я лежала в своей кровати, осмысливая пережитое. «И все-таки, это - правда!» - согласились с друг другом мои внутренние собеседники. «Я совершенно точно верю в то, что сказали мне сегодня два этих человека! Но вот проклятье… Бывает ли такое в самом деле…» - кое-как собравшись с мыслями о том, как я изложу разумной, критично мыслящей женщине историю о своем чудесном мировозренческом перевоплощении, а самое главное - какими словами я расскажу дипломированному юристу о проклятье, я взяла в руки свои мобильный телефон.  Часть 30 Часть 29 Часть 28 Часть 27 Часть 26 Часть 25 Часть 24 Часть 23 Часть 22 Часть 21 Часть 20 Часть 19 Часть 18 Часть 17 Часть 16 Часть 15 Часть 14 Часть 13 Часть 12 Часть 11 Часть 10 Часть 9 Часть 8 Часть 7 Часть 6 Часть 5 Часть 4 Часть 3 Часть 2 Часть 1